Обитатели Тьмы

Природа распределила все свои создания между двумя царствами: дневным и ночным. Несметное множество живых существ предпочитает ночные часы дневным либо потому, что ночью им легче найти себе пищу, либо потому, что бархатистый покров тьмы обеспечивает им большую безопасность и большее спокойствие. Они хорошо видят в темноте, о чем свидетельствует их высоко развитый зрительный аппарат.

В ПОИСКАХ РОЗОВЫХ  ПТИЦ

  я  еще  раз  обшарил  горизонт  и  уже  был готов отказаться от всякой надежды, как вдруг далеко на севере мне почудилось смутное розоватое мерцание Я напряг зрение, но так и  не мог разобрать,  что это такое  Временами мерцание бесследно исчезало, и меня охватывало   сомнение, действительно   ли   я   вижу   его. Оно было до того слабым, что я уже совсем решил не придавать ему никакого значения и отправиться в об­ратный путь, но в последний момент заколебался   а что, если это все-таки фламинго?

По чести говоря, я до такой степени устал и упал ду­хом, что мне было почти все равно, если бы так и оказа­лось на самом деле

Итак, я нагрузил лодку и вновь пошел вброд по озе­ру К моему ужасу, дно опять начало опускаться — очень скоро я оказался по шею в воде — и, что еще хуже, стало неровным Между тем скорость ветра до­стигала по меньшей мере тридцати миль в час, и я то и дело уходил с головой под воду Не в силах больше противостоять напору ветра и волн, я решил облегчить лодку — это был единственный выход из положения — и выбросил за борт продовольствие общим весом около двадцати фунтов и парусиновую койку (кстати сказать, она нашлась несколько дней спустя на дальнем конце озера), оставив себе лишь фотоаппарат, запас фотопленки, галлон пресной воды и палатку, которая была на столько легка,  что  ее весом  можно  было  пренебречь. Закончив разгрузку, я в изнеможении повалился на дно тодки Тем временем меня быстро относило ветром все дальше и дальше от того места, где виднелось розова тое мерцание, и если бы я не принял никаких мер, то в скором времени оказался бы там же, откуда отправ­лялся в путь несколько дней назад С трудом сохраняя равновесие, я поднялся на колени, схватил шест от па­латки и вступил в единоборство с волнами Однако лод­ка почти не продвигалась вперед Мне стало ясно, что если не встать во весь рост и не начать толкать лодку изо всех сил, меня в скором времени прибьет к берегу. Тогда, отбросив всякую осторожность и рискуя всем, так как было мало надежды сохранить равновесие я поднялся на ноги и отчаянно заработал шестом Не­сколько раз я чуть было не перевернулся и спасал по­ложение тем, что спрыгивал в воду, а затем снова за­бирался в лодку Все же вскоре я освоился с качкой и научился сохранять равновесие, приседая и откиды­ваясь назад всякий раз, когда накатывала волна

Напрягая последние силы, я пересек глубокое место и выбрался на мелководье Все это время борьба со стихией до такой степени поглощала меня, что я совер­шенно забыл о фламинго, и теперь, спрыгнув в воду и взглянув на север, прямо-таки воспрянул духом они вырисовывались на горизонте сплошной массой, словно войска, полк за полком выстроенные для парада До них еще очень далеко, но уже отсюда было видно, что чис­ленностью эта стая решительно превосходит все, что мне когда-либо приходилось встречать

Фламинго стояли на суше, в которую незаметно пе­реходило полого поднимавшееся дно озера Идти стало значительно легче К тому же на меня весьма ободряюще действовало то, что я видел перед собой Вскоре расстояние между мною и стаей сократилось до мили, сторожевые птицы медленно отходили по мере моего приближения, то и дело издавая низкие крики Основ­ная масса фламинго на первых порах как будто не обра­щала на меня внимания, но когда я подошел ближе, разрозненные группы птиц, державшиеся на отшибе, стали прижиматься к стае Воздух наполнился многого­лосым ропотом, в котором звучали такая скорбь и от­чаяние, что по спине у меня прошел холодок—-ощуще­ние, уже известное мне по первому знакомству с этими птицами .'В этот момент солнце неслышно скользнуло за облака, и огромное пунцовое воинство вспыхнуло обжигающим багрянцем какого-то яростного, почти кро­вавого оттенка.

 


/body>