Обитатели Тьмы

Природа распределила все свои создания между двумя царствами: дневным и ночным. Несметное множество живых существ предпочитает ночные часы дневным либо потому, что ночью им легче найти себе пищу, либо потому, что бархатистый покров тьмы обеспечивает им большую безопасность и большее спокойствие. Они хорошо видят в темноте, о чем свидетельствует их высоко развитый зрительный аппарат.

В  ЗАЩИТУ ОСЬМИНОГОВ

признаком страха Меняя окраску, он иногда покры­вался полосами, так, несколько раз он щеголял широ­кими каштановыми и кремовыми полосами, один или два раза — волнистыми бледно-лиловыми и густо-розо­выми линиями В его расцветку входили даже красные и пурпурные пятна, хотя эти кричащие вариации отли­чались быстротечностью

Я слышал, что уже при легком прикосновении к осьминогу он резко изменяет свой цвет, и горел нетер­пением проверить это на практике Захватив с собою длинную палку, я спустился на дно Осьминог сидел на своем месте, и, приблизившись к нему с палкой в руке, я в последний момент заколебался Животное вело себя настолько хорошо, что я совсем было хотел отказаться от своей затеи, но в конце концов любопыт­ство взяло верх, и я, осторожно поднеся к нему палку, тихонько  погладил  его  вдоль  тела.

События не заставили себя ждать   Палка была вы­рвана у меня из рук   и   стремительно   взвилась   вверх Осьминог  выскочил   из  расщелины  и  выпустил  огром­ное облако фиолетового цвета   Я на мгновение увидел, как он проплыл мимо, гладкий  и вытянутый в длину, затем меня окружил   светонепроницаемый  туман, напо­минавший густой дым, висящий в сухом воздухе. Я до, того  растерялся и испугался,  что   думал   лишь о том, как бы поскорее унести ноги. Под шлем пробился сла­бый,  ни  на  что  не  похожий  запах:   мускус  с  рыбным привкусом — вот   приблизительное    определение,   кото­рое я могу ему дать. Однако более всего меня интере­совал цвет облака, ибо я всегда почему-то думал, что чернила  у  головоногих — черного  цвета.  На  самом  же деле вначале они были темно-пурпурными, а затем приобрели тусклый лазурный оттенок. Помню также,- что,, когда   облако   уже   порядком   разрядилось,   я   увидел смутные  красные  снопы   света,  лучи   которого   падали сверху под косым  углом. Облако  растеклось на простран­стве в несколько ярдов и стало едва заметно относиться течением. Прошло немало времени, прежде чем оно полностью рассосалось в неподвижной воде.

Несколько  дней  спустя   я   поймал   сетью  детеныша осьминога,  который  прятался  в  водорослях,  росших  в нескольких футах от берега, в том месте, где риф кон­чался,   переходя   в   мелководье.   Я  поселил   малютку — он был не более восьми дюймов в поперечнике, считая, распластанные щупальца,— в луже возле  моего старо­го дома, постоянно пополнявшейся водой во время прилива, и продержал его там несколько дней. Он быстро освоился на новом месте и не делал никаких попыток к бегству, зато  мелким  крабам  и  рыбам, делившим с ним лужу, пришлось очень туго.  Он  питался  в основ­ном   крабами,   за   которыми  охотился,  осторожно  под­крадываясь к добыче или терпеливо выжидая в засаде, когда жертва приблизится   к нему. Терпение,   по-види­мому, было его основным достоинством, и, к моему негодованию, он мог часами сидеть неподвижно, глядя на мелькающие в воде живые существа. Крабов он ловил, с необычайной сноровкой, облюбовав себе место, откуда: можно контролировать целый угол лужи.

Цвет скал здесь был кремово-коричневый, и тот же оттенок принимал осьминог, ожидая в засаде жертву. Он мог как угодно менять свою окраску и дал бы сто очков вперед хамелеону с его жалким дилетантством» Механика этого явления очень сложна и обусловлена расширением и сокращением так- называемых пигмент?, ных клеток, или хроматофоров, расположенных в верхних слоях кожи осьминога, а также наличием другого рода клеток, способных отражать световые лучи; эти клетки желтого цвета и светятся странным радужным блеском, слегка напоминающим мерцание жемчуга.