Обитатели Тьмы

Природа распределила все свои создания между двумя царствами: дневным и ночным. Несметное множество живых существ предпочитает ночные часы дневным либо потому, что ночью им легче найти себе пищу, либо потому, что бархатистый покров тьмы обеспечивает им большую безопасность и большее спокойствие. Они хорошо видят в темноте, о чем свидетельствует их высоко развитый зрительный аппарат.

ЧУДО  ПРИЛИВОВ

Здесь как бы питомник для океанского молодняка, ибо с нижней стороны к этому блестящему потолку налипла целая орда только что появившихся на свет существ: крохотные рыбки не более четверти дюйма длиной, про­зрачные, как стекло, и беспомощные, как увлекаемый течением планктон; микроскопические ракообразные, отсвечивающие всеми цветами радуги; сферические ша­ры яиц пелагических организмов с длинными нитями и темными пятнами ядер; пульсирующие, студенистые ктенофоры² величиной с каплю, только что оторвав­шиеся от своих похожих на цветок родителей; мириа­ды  других  живых  существ,   слишком   маленьких,   что бы разглядеть их невооруженным глазом; об их при­сутствии говорили точечные вспышки отраженного солнечного света. Этот последний ярд перед поверхно­стью в самом деле представлял собой детские ясли для  обитателей океана.

Я ступил дальше и попал в полосу вскипающей пу­зырьками пены. Пузырьки швыряло во все стороны, и мне пришлось ухватиться за выступ скалы, чтобы меня не бросило на отвесную каменную стену. Волны отсту­пили и нахлынули вновь; я должен был цепко, всеми пальцами ног и рук, держаться за скалу наподобие краба-грапсуса. Шесть раз я приседал под ударами волн, пока наступила передышка и я смог осторожно опуститься вниз, на следующий уступ, расположенный на глубине восьми-девяти футов. Я едва успел призем­литься, как нахлынул седьмой вал, и мне оставалось только упасть на колени, чтобы покрепче ухватиться за скалу. Новое затишье — и я снова прыгнул вниз, задержался на мгновение на круглой шапке коралла, а затем сделал последний семимильный шаг^и призем­лился на глубине тридцати футов на ровной песчаной площадке у основания каменной платформы, на которой покоится Инагуа.

Переведя дыхание, я огляделся. Гладкая равнина, покрытая ослепительно белым песком, уходила в от­крытое море, слегка наклоняясь вниз, прежде чем со­вершенно скрыться из виду. Направо хаотически гро­моздились обломки скал, отторгнутые какой-то гроз­ной силой от юго-западной береговой стены. Слева по­добная же, но меньшая груда камней, сброшенных в лазурные глубины. Обе груды испещрены рубцами и шрамами и увешаны целыми гирляндами живых су­ществ. Длинные нити тончайших кружевных водорослей то беспомощно свисали, то, подхваченные приближаю­щейся волной, сначала слегка приподнимались, а по­том взлетали вверх над своим каменным ложем.

Взглянув снизу, со дна, на поверхность, я обнару­жил, что двигается не вся толща воды, а только вол­на. Основная масса голубой жидкости лишь чуть пода­валась вперед и тотчас же возвращалась в исходное положение. Я убедился в этом, наблюдая за разными обломками, дрейфующими у самого водного потолка. Только   на   протяжении   последних   нескольких   ярдов у берега волны всей своей массой накатывали на уте­сы. В открытом море волны шли непрерывно одна за другой; их сила как бы передавалась от частицы к ча­стице, однако сами частицы все время сохраняли свое положение относительно друг друга. В противном слу­чае на берег обрушились бы удары чудовищной раз­рушительной силы и все острова и материки были бы очень скоро размыты волнами.

Чтобы увидеть издали, как выглядит остров, покоя­щийся на своем песчаном ложе, я двинулся по равни­не в сторону открытого моря и вышел из-под прикры­тия береговых утесов. В тот же миг вода сбила меня с^ног и, переваливая с боку на бок, потащила по глад­кому песчаному дну. Шлем наполнился горько-соленой морской водой. Задыхаясь, я барахтался на дне, пы­таясь встать. Рывком я натянул спасательную веревку, которую держал в руках. Затем меня снова сбило с ног и стало болтать на конце веревки. К счастью, я каким-то образом снова очутился в вертикальном положении, вода с всплеском ушла из-под шлема и я снова мог глотнуть воздуха. Мощный ток воды подхватил мое почти