Обитатели Тьмы

Природа распределила все свои создания между двумя царствами: дневным и ночным. Несметное множество живых существ предпочитает ночные часы дневным либо потому, что ночью им легче найти себе пищу, либо потому, что бархатистый покров тьмы обеспечивает им большую безопасность и большее спокойствие. Они хорошо видят в темноте, о чем свидетельствует их высоко развитый зрительный аппарат.

НА  КРАЮ  МИРА

а жаберных крышках у нее проходит темная полоса, придающая ей жестокий и отталкивающий вид Минуты три она холодно созерцала меня, неподвижно вися в воде, затем скользнула дальше, не сделав ни ма­лейшего усилия при переходе к движению. Встреча с бар­ракудой обеспокоила меня гораздо меньше, чем появле­ние морского дьявола, хотя основания для этого были барракуда — общепризнанный тигр рыбьего царства

Истинное удовольствие доставила мне большая зеле­ная черепаха³ весом по крайней мере в сотню  фунтов, проплывшая мимо меня   Она появилась сзади  и легко скользила в воде над самым песком, изящно двигая лас­тами На меня она не обратила ни малейшего внимания Ее панцирь был украшен ковром зеленого мха и множе ством белесоватых морских желудей. Подобно манте, она тащила на себе паразита — к ее животу присосалось при­липало. Черепаха добралась до края пропасти и скольз нула вниз, в глубину. Я знал, что черепаха  не   может долго обходиться без воздуха, и поэтому удивился, за­чем она забирается так глубоко — ведь она время от времени должна подниматься на поверхность. Но черепаха погружалась все глубже и глубже, пока не скрылась во мраке.

Черепаха навела меня на мысль, что на краю подвод­ной пропасти миграция имеет несколько иной характер, чем у берегов Рыбы все время сновали между океанским дном и песчаной насыпь о Больше всего среди них было холецентрусов, которых я встречал в сколько-нибудь значительных количествах только по ночам. Здесь же они шли из глубины непрерывным потоком Казалось, они знают, куда направляются, и держали курс прямо на прибрежные скалы. Другие рыбы возвращались, перева­ливали через край пропасти и скользили вниз Среди них я часто замечал красных и голубых морских попугаев. Зачем они стремились в глубину — было для меня загад­кой, ибо крайняя граница водорослей, которыми они пи­таются, проходила по краю ^теса. Тем не менее они появ­лялись в огромных количествах, вероятно, они поочеред­но жили го ьа прибрежных скалах, то в недрах океана

Последние минуты, проведенные мной на краю мира, оказались самыми впечатляющими Я решил спуститься как можно глубже — насколько позволит давление. От дохнув, я подполз к самому краю пропасти и начал спуск, крепко держась за веревку Откосы круто срыва­лись вниз, песок осыпался, но веревка помогала мне дер жаться на ногах Шет я медленно и дышал носом, чтобы уравнять давление, уже сказывавшееся на барабанных перепонках. Вот уже я спустился на десять, пятнадцать, двадцать футов Я взглянул наверх никакого признака поверхности Я находился на глубине 55 футов. Для со­временно о водолаза это не ахти как много, но при моем легком снаряжении это было достижение Я знал, что дальше спускаться не следует, но остановиться не мог. Меня подстрекало любопытство — это непреодолимое чувство, влекущее нас вперед к неизвестному. Давление качано ощутимо давать себя знать- на грудь и желудок словно навалилась непомерная тяжесть Дыхание уча­стилось. Шестьдесят футов. Закружилась голова. Шесть­десят пять ..

Я огляделся вокруг насколько хватал глаз; впереди виднелся лишь песчаный откос, уходивший вниз, в бес­конечность. Песок, полная тьма и тишина. Ничего подоб­ного я себе не представлял. В этом было что-то устрашающее именно благодаря неопределенности и неосязае­